Английский натуралист Джозеф Бэнкс, прибывший в Австралию с экспедицией Джеймса Кука, указал аборигену на странных сумчатых и спросил: «Что это?» «Ган Гурру» – прозвучало в ответ. Было 25 июня 1775 г. Исследователь записал услышанное слово и тем довольствовался. Слово «кангуру», упрощенно «кенгуру», стало официальным обозначением животного.
Гораздо позже, когда возник интерес к языку народа аборигенов Гуугу Йимидир, лингвисты узнали, что фраза «Ган Гурру» означает: «Я не понимаю, что вы говорите».”
Бернар Вербер
“Энциклопедия абсолютного и относительного знания”
21 июля 1969 г., выходя из спускаемой капсулы «Аполлон-11» на поверхность Луны, Нил Армстронг должен был произнести заготовленную фразу: «Маленький шажок для человека и огромный скачок для человечества». Однако перед выходом из шлюза он изрек кое-что куда более личное: «Удачи, мистер Горски».
Эту фразу четко расслышало все руководство в Хьюстоне и присутствовавшие журналисты.
Всякий раз, когда его спрашивали потом, что это значило, Нил Армстронг уклонялся от ответа. Только 5 июля 1995 г., отвечая в Тампа-Бей на привычный для него журналистский вопрос, Армстронг согласился дать разъяснение, сочтя, что люди, которых это касается, уже ушли из жизни.
Вот какую историю он рассказал журналисту: в детстве, играя в бейсбол, он однажды отправил ненароком мяч на участок соседей по фамилии Горски. Явившись к ним в сад за мячом, он услышал супружескую ссору. В разгар препирательств женщина крикнула: «Минет? Хочешь минет? Ладно, будет тебе минет – когда соседский паренек пройдется по Луне».
Бернар Вербер
“Энциклопедия абсолютного и относительного знания”
“Теория «сотой обезьяны» была сформулирована на основании наблюдений за японскими макаками Macaca fuscata, – серебристыми длинношерстными обезьянами с розовыми мордочками, фигурирующими на многочисленных фотографиях, сделанных в 1952–1965 гг. на островке Кошима или на острове Киушу: на них обезьяны плещутся в озере, из которого поднимается пар.
Раньше японские ученые подкармливали этих обезьян сладким бататом, который бросали на песок. Обезьяны обожали это лакомство, но им было неприятно, когда песчинки попадал им в рот.
Решение проблемы нашла самка по кличке Имо: она погружала батат в воду, смывая песок; потом, довольная результатом, эта самка стала мыть все кусочки, прежде чем отправлять их в рот.
Сначала этим занималась только она, потом ученые заметили, что ей стала подражать молодежь. Дальше тем же занялись остальные самки. Дольше всех упирались старые самцы, неодобрительно гримасничавшие при виде происходящего.
С годами все больше обезьян начинали мыть сладкий батат, прежде чем съесть его.
Японские ученые обратили внимание, что в день, когда к мытью батата перешла сотая по счету обезьяна, был преодолен критический порог, и с тех пор все обезьяны на острове сочли, что помыть батат, прежде чем его попробовать, – совершенно нормальное поведение.
Еще удивительнее то, что после преодоления этого порогового значения – 100 обезьян, – вспыхнула настоящая эпидемия: это поведение стали перенимать колонии макак на соседних островах. При этом исключалось, чтобы обезьяны преодолевали расстояние между островами вплавь.
Американский ученый Лайелл Уотсон выдвинул гипотезу, что когда значительное число особей изменяется таким образом, что становится способным принять новую идею, то последняя распространяется очень быстро, как волна в воздухе, и затрагивает все особи без малейшего предметного переноса.
В 1984 г. Кен Кейс опубликовал книгу «Сотая обезьяна», где провел параллели между поведением японских макак и человеческого общества. По его гипотезе, при сложении ментальной энергии некоего множества особей достигается определенный порог, и происходит взрыв, приводящий к массовой перемене в сознании. Сначала это затрагивает ограниченное количество посвященных и любопытных – например, молодежь, часто более гибкую и интересующуюся новшествами, а потом по принципу коромысла эта оригинальность превращается в норму. Следующие поколения уже не помнят неуклюжего поведения своих предков.”
Бернар Вербер
“Энциклопедия абсолютного и относительного знания”
“Американский врач Дуглас Макдугалл был первым, кто пожелал доказать материальное существование души.
В 1900 г. он договорился с центром лечения туберкулеза в Бостоне о взвешивании койки с неизлечимо больным сначала перед его смертью, а потом сразу после нее.
Вес первого умершего уменьшился ровно на 21 грамм.
Эксперимент был повторен еще с пятью умирающими. После того как несчастные испускали дух, разница всякий раз составляла те самые 21 грамм.
Экспериментатор сделал вывод, что душа весит именно 21 грамм.
То же самое было проделано с пятнадцатью собаками. Не обнаружив никаких изменений веса, он заключил, что душой обладает только человек.
Результаты этих наблюдений были опубликованы в 1907 г. и вызвали волнение в прессе, поднявшей крик о «теории 21 грамма доктора Макдугалла». Ученые, правда, пребывали в сомнении. У них были претензии к условиям проведения эксперимента, они доказывали, что шесть пациентов – совершенно не показательная выборка. К тому же в одном из случаев констатация уменьшения веса была сделала через минуту с лишним после кончины. На это Макдугалл возражал, что душа просто «не спешила» наружу.
Такие оправдания окончательно лишили Макдугалла доверия. Когда он умер в 1920 г., никто не позаботился взвесить его тело перед кончиной и после.”
Бернар Вербер
“Энциклопедия абсолютного и относительного знания”
“В японской культуре разбитый предмет может оказаться ценнее нового и нетронутого, так как починка считается дополнительным источником интереса.
Искусство ремонта в целях улучшения даже носит особое название – кинцуги (буквально: «золотое соединение»). Первые упоминания о кинцуги относятся к XV веку: тогда сёгун Ашикага Йошимаса послал в Китай для ремонта разбитый чайный сосуд. Согласно традиции, сосуд был возвращен с неэстетичными железными заплатками. Сёгун выразил неудовольствие, тогда японские мастера предложили починить сосуд с применением заметных стыков из покрытого золотом лака. Эти стыки стали новым украшением первоначального произведения искусства. С тех пор у сёгунов появилась привычка не выбрасывать разбитые керамические предметы, а давать им новую жизнь, – не скрывая повреждения, а подчеркивая их.
Успех кинцуги был так велик, что некоторые коллекционеры, особенно занимавшиеся чайной церемонией, намеренно били посуду, чтобы потом ее украсили золотые прожилки. Даря предметам вторую жизнь, кинцуги также воплощает мысль, что человек, переживший драмы, сломавшийся, но возродившийся, интереснее нетронутого, защищенного от превратностей бытия.”
Бернар Вербер
“Энциклопедия абсолютного и относительного знания”
Сижу в следующей точке. Закрываю глаза и жду что мне пространство здесь расскажет…
Время обеда. Много людей. Шумно. Звон посуды, смех, разговоры… Кто-то еще стоит с подносом, ожидая своей очереди, когда из открытого окошка выдачи можно будет взять тарелки с едой. А кто-то уже поел, но не уходит, а наслаждается общением.
Сейчас здесь много движения, энергии, позитивных эмоций. Много общения. Ощущения единения, легкого общения и понимания.
Не хочется уходить. Хочется возвращаться сюда.
А вот другой момент — завтра в это же время. Пусто. Нет никого и даже свет выключен. Все разъехались. Персонал отдыхает. Пустота и холод. То же самое место. То же самое время дня. Но нет движения и нет энергии. Место и предметы все те же самые. Но нет самого главного — нет присутствия людей. Тех людей, которые создают это движение, это общение, эти эмоции. Это пространство беззаботного легкого общения. Когда люди собрались в одном месте и они при этом они ВМЕСТЕ.
Вот это ВМЕСТЕ — оно главное здесь.
Когда я был в другой точке, я смог это почувствовать. Там я почувствовал себя на месте дежурного администратора. Рядом за дверью в большом зале много народу и они там все вместе. И им хорошо. А я почти в этом же месте, но я, как персонал, с ними не вместе.
Странно. В месте, но не вместе!
И мне скучно, медленно тянется время до конца смены, пространство тяжелое и тягучее. А рядом за дверью пространство совсем другое — там люди в одном месте и при этом есть это “ВМЕСТЕ”.
Была и еще одна интересная точка, которая мне тоже рассказала об этом же, но немного по-другому. Это была комната для чайных церемоний. Там было много разных предметов. Красивых, полезных и мудрых. Собранных с большой любовью. Но, несмотря на обилие предметов, комната была совершенна пуста. Не было сейчас в ней людей. Никого. И поэтому все эти интересные фигурки, книги и полезные вещи, лежали никому не нужные, как камни на пляже, и никому до них не было дела. Хотя каждый из них заслуживал и внимания и восхищения. Но некому было внимать и восхищаться.
Вот так. Важнее всего люди, когда они ощущают себя вместе. И тогда все вокруг наполняется движением, смыслом, красотой и предназначением. И только тогда все это не зря. И тогда и цветы пахнут и звезды светят и музыка звучит.
Вот такое у меня было осознание. Место делают люди.
Я на ретрите, нахожу точку в пространстве, усаживаюсь на стул, закрываю глаза и прислушиваюсь к себе.
Сначала все как обычно: голоса и внешние шумы, движение других людей вокруг, ощущение тела. Потом начинает пробиваться что-то смутное…
Присматриваюсь. Не тороплю, пусть само проявится…
Сначала появилось телесное ощущение — я удобно сижу в своем кресле. И это кресло пилота. Я в нем сижу как “влитой”.Очень знакомое и привычное положение. Тело помнит каждое движение. Я управляю своим кораблем и мысленно и движениями тела. Корабль послушен, ”сидит на мне как влитой.”
Сейчас мое Я неотделимо от моего корабля. Это как будто часть моего тела. Разница только в том, что, когда я вернусь на базу, я оставлю его в ангаре, отдыхать, тестироваться, восстанавливаться и восполнять ресурсы, а сам надену мою любимую темно-синюю форму и потопаю общаться с коллегами…
Есть четкое ощущение, что я один в этом пространстве. Внизу — красивая незнакомая планета, я совершаю облет и провожу одновременно множество исследований. Это исследовательская миссия на новой планете. Со мной небольшая стайка дронов, они носятся и впереди, и позади и внизу и вокруг меня. Каждый дрон ведет съемку примерно в двадцати диапазонах, если мы встречаем воду — часть дронов ныряет, проводит съемку дна, анализ воды и почвы со дна. Вся эта информация поступает ко мне на корабль, и из нее как из кусочков мозаики постепенно проявляется объемная интерактивная карта этой планеты. На ней все данные и по топографии, все высоты и глубины, есть химсостав воздуха, воды и почвы, есть геологические параметры, электропроводность, магнитные и гравитационные свойства, и еще много чего, о чем я знаю очень поверхностно…
Но сейчас “поверхностно” и есть моя позиция и задача. Собрать информацию с поверхности планеты.
И есть четкое ощущение, что я не один. Нас команда — где-то около сотни таких же исследователей как и я. Иногда мы общаемся между собой. Вот один из нас обнаруживает большую реку и делится с нами своей радостью — я вижу картинку реки и бегущие цифры с параметрами. Вода в реке пригодна для питья и в ней есть водные формы жизни. Я ощущаю его эмоцию — это азарт, кураж, восторг и радость. Я посылаю ему, как мы бы сейчас сказали, “лайк”, сигнал о том, что я разделяю его эмоции.
Это дает мне ощущение единства с моей командой, ощущение спокойной уверенности и силы. Мы не раз выручали друг друга в сложные моменты и гордимся тем, что мы часть этой команды.
И при этом мы все очень разные. Этого не видно, когда мы стоим в одном строю в одинаковой форме. Но если приглядеться — у каждого свой набор знаков и символов на форме, разные черты лица и даже разный цвет кожи. Даже форма тела у некоторых отличается.
И в этом секрет нашей силы. Мы все разные, и когда мы действуем сообща, наши способности не складываются, а умножаются. Наш секрет в том, что мы одновременно и вместе, и каждый по отдельности. Мы одновременно действуем все вместе по единому замыслу, как одно целое, и при этом каждый из нас остается отдельным цельным существом. Каждый из нас действует из своего собственного Я, при этом не переставая ощущать себя как “Мы”. Мощное переживание…
Звучит сигнал таймера. Я записываю несколько слов на листок, оставляю листок на этом месте и ухожу искать новую точку в этом пространстве.
Однажды я наблюдал как работает мой мозг, и то что я увидел, меня поразило. Я тогда на личном опыте понял то, о чем раньше читал в книгах. Вроде бы там все было понятно, но до этого случая информация эта хранилась у меня под грифом “вероятно достоверна”. Теперь же, пройдя личную проверку, перешла в раздел “проверено, достоверно”.
Дело было на исходе 20-го века, приближался новый век, и в воздухе витало ожидание Миллениума и каких-то перемен. То ли конца света, то ли начала рассвета…. Я стоял на верхней палубе ледокола “Академик Федоров”, который полным ходом пробивался через сплошные льды к кромке самого южного и при этом самого сурового материка планеты — Антарктиде. Это было мое первое путешествие к южному краю земли и мое сердце трепетало от предвкушения момента когда я своими глазами увижу эту землю.
Но между мной и Антарктидой еще лежали многие мили сплошного льда. Вот как раз этой картинкой я и любовался, стоя на палубе, и греясь на солнышке. Я переключился в режим созерцания и постепенно мысли в моей голове смолкли, и безмолвие заснеженного океана вокруг меня просочилось и в мою беспокойную обычно голову.
Было тихо и потрясающе спокойно. Будто время почти остановилось и я медленно плыл по его течению… Спокойствие, сила, безмятежность, вечность… Моя жизнь для этого пространства была такой же краткой, как одно мгновение для меня. Как это мгновение наполнить смыслом? И есть ли в ней смысл вообще?
Внезапно мое внимание привлекло серое пятнышко где-то далеко чуть правее курса ледокола. “Куст!” — тут же мой мозг выбросил мне табличку. “Да не… какой куст, тут же льды многолетние…” — подумал я. “Брошенный трактор!” — еще одна табличка от мозга. “Вероятность того, что это трактор, неотличима от нулевой…” И тогда мозг выбросил другую картинку, и когда я и ее отверг, он выбросил следующую…
И тут я вдруг ясно увидел механизм работы моего мозга. Он примитивен до отвращения. Мозг выбрасывает названия знакомых ему объектов, и если я соглашаюсь, то он начинает дорисовывать то, что я наблюдаю глазами, так, чтобы это соответствовало этому названию. Если в какой-то момент то, что я наблюдаю начинает противоречить предложенному названию, мозг, как ни в чем ни бывало, меняет название и начинает дорисовывать реальность уже под другой объект.
Его работа в том, чтобы подтверждать мои предположения. Если предположений нет, мозг впадает в замешательство. В этот момент мозг перестает рисовать картинки от себя (точнее от меня, моего прежнего опыта), замолкает, и я в этот момент могу увидеть что-то, для чего у него еще нет названия. И вот только тогда я смогу первый раз увидеть что-то, понаблюдать и дать этому название. После этого опять все хорошо и мозг может вернуться в прежний режим работы.
Где-то я читал, что некие папуасы не видели самолеты, пролетающие над их островом, потому что в их мозгах не было раньше подобных объектов. Скорее всего они видели каких-то птиц, драконов или еще что-то, о чем они уже знали. Судя по моим наблюдениям это было похоже на правду.
Сейчас в сети и по жизни очень трудно сразу понять, кто “гонит”, врет, а кто говорит от чистого сердца. Как отличить лже-гуру от настоящего Мастера. Мне кажется я знаю ответ и могу поделиться.
Секрет этот мне открылся около 20 лет назад, когда я на ледоколе “Академик Федоров” возвращался из Антарктиды, судно шло вдоль берегов Африки по Атлантике, был конец апреля, солнечный и довольно спокойный день. Я стоял на палубе, любовался голубым океаном, небом, морским воздухом и солнцем. И тут я заметил как нас обгонял идущий попутным курсом огромный контейнеровоз. Длиной он был наверное метров триста, и я мог видеть как матрос на велосипеде едет с кормы на бак, потому что пешком просто долго топать…
Я стоял и любовался этим огромным, мощным судном, размером с пятиэтажку. Тысячи (или десятки или сотни тысяч) контейнеров заполняли его трюма и палубы в несколько этажей. Из трубы шел синеватый дым от сгоревшей солярки. И я подумал: “Интересно, какой мощности у него силовая установка? Сотни тысяч или миллионы лошадиных сил?” Пенный след за ним был широкий и виднелся до горизонта. Наверное несколько дней стоял, не разглаживался. Вот это мощь!
Контейнеровоз бодренько нас обгонял и я уже было хотел уходить с палубы, но вдруг заметил возле него дельфина. Дельфин выныривал и с любопытством осматривал это огромное металлическое существо, дельфин сделал несколько кругов вокруг, поднырнул под контейнеровоз, потом ему наскучило и он легко обогнав этого железного монстра, умчал вперед по своим важным дельфиньим делам. И никакого следа за ним не было…
И тут меня прошибло! Дельфин не оставлял за собой следа, потому что он был в полной гармонии с окружающей средой, он не разрушал ее структуры, оставляя за собой пенный след, как этот могучий контейнеровоз, а был частью этой среды, использовал ее течения, завихрения и все прочие неизвестные нам нюансы. Поэтому одной небольшой дельфиньей силы с лихвой хватило, чтобы оставить далеко позади себя этого железного гиганта.
Вот он — Мастер! Он настолько мастерски владеет собой и взаимодействует со средой, окружением, что не нарушает ее структуру, не вносит своего хаоса и турбулентности в нее, а наоборот, использует её как свой ресурс. И поэтому за ним среда остается такой же какая она была перед ним.
Также и в жизни, вокруг настоящего Мастера не должно быть “большого пенного следа”, этой шумихи, суеты, толп народа и т.п. Мастер невидим, потому что он не оставляет следа.
Хотя нет, след должен быть, но другого рода. Наверное присутствие настоящего Мастера можно распознать по распространяемой вокруг него области гармонии, отсутствия несчастий, проблем, неприятностей, всего того человеческого негатива, что окружает обычных людей.
Вот теперь и ты знаешь как отличить истинного гуру от ложного…
…Последнее подергивание мышц на левой ноге и тело затихло. Пробежался вниманием — везде тихо. Ну вот вроде и все… Тело лежит на спине, полностью расслаблено. Сердце сделало последний удар и остановилось. Последний выдох и дыхание затихло. Вот теперь все.
Я сажусь и оборачиваюсь — да, тело остается лежать на спине. Я выбираюсь из тела, как из ставшего ненужным спального мешка. Сажусь рядом с телом. Обнимаю его. Благодарю тебя. Мы здорово пожили с тобой! Спасибо друг и прощай. Ты заслужил такую красивую смерть. Мы с тобой много готовились к ней. Помнишь как тебе не хотелось сидеть в медитации и мне приходилось тебя уговаривать? Зато теперь все прошло очень гладко. Нам довольно быстро удалось отсоединиться от всех привязанностей. Мы хорошо проработали с тобой все наши главные травмы, особенно из зачатия и рождения. Помнишь? А помнишь, как ты долго не хотел отпускать те глаза цвета морской волны, помнишь? Но в конце концов ты отпустил и их. И вот ты свободен. Прощай верный друг! Тебя ждет путь возвращения в лоно матери Земли. И потом ты снова родишься и снова проживешь интересную жизнь, познаешь счастье и горе, любовь и ненависть, верность и предательство, взлет и падение. Я уверен, что тебе попадется хорошая Душа и вы с ней хорошо поладите. Прощай. А мне пора на ту сторону.
Я на прощание глажу тело руками и начинаю вставать. Вдруг я что-то чувствую под ладонью где-то в районе его солнечного сплетения. Какое-то тепло и покалывание. Что-то живое. Что это? Я опускаю ладонь внутрь тела и вынимаю маленькую искорку новорожденной души.
Вот так сюрприз! В этом теле зародилась новая душа! Теперь мне все понятно, мне стали понятны некоторые странности, которые иногда я ощущал в этом теле. Помню как то раз, когда я переставал управлять этим телом (в глубокой медитации), я замечал как будто кто-то продолжал управлять мышцами. Мне казалось что это был не я, но я не мог в это поверить. Решил, что наверное я недостаточно глубоко расслабился и снял контроль. А оказалось вот оно в чем было дело! Я слышал о таком, но никогда раньше сам с таким не сталкивался. Рождение души, надо же…
Осторожно, как выпавшего из гнезда птенца, беру ее в ладони. Она теплая и дрожит как испуганный котенок. Встаю. Последний взгляд на тело. Не легко вот так просто взять и расстаться с тем, с кем прожил около ста земных лет. Ну все, отворачиваюсь и ухожу на ту сторону.
На той стороне осторожно опускаю малыша вниз. И он как маленький счастливый щенок с визгом понесся в сторону стайки таких же новорожденных душ. Ну все, теперь он дома и под присмотром.
Постой. Так это же значит…. Да, это значит, что мне больше незачем возвращаться на эту планету в следующее тело. Эта миссия закончена. Игра сыграна. И мне пора дальше. Куда дальше? А вот и двери! Открываю двери и без колебаний вхожу.
Яркий свет! Где я? Кто я? Какой-то я очень маленький тут. Ну значит будем снова здесь расти и набираться опыта, искать себя, формировать свое Я, чтобы потом закончить и эту игру и отказаться от всего и идти дальше. Дальше и дальше…
(по мотивам ретрита “солопрактика-ТРЭ”, 18.06.2021)
