Тим ворвался в кафе, будто гнался за последним автобусом.
— Лука, мне нужен срочный сеанс самокопания. С сахаром. И двойным латте.
Лука, как обычно, сидел в углу, где можно было видеть улицу, но не быть видимым. Он отложил книгу и жестом пригласил Тима сесть.
— Что случилось?
— Меня задело! — Тим схватился за голову. — Прямо вот тут! Вот в грудной клетке!
Мы с Полиной разговаривали, и она всё время перебивала. Высмеяла мою идею. Сказала, что я драматизирую.
А потом добавила: «Ну, раз тебя это задевает, значит, в тебе это есть. Я просто твоё зеркало».
Он уставился на Луку с выражением философа, споткнувшегося о камень.
— Лука, неужели я сам себя перебиваю и высмеиваю? Что со мной не так?
Лука взял чашку и отпил немного кофе, не торопясь отвечать. Потом наклонился вперёд:
— Тим, скажи честно. Если я сейчас пну тебя под столом — ты начнёшь искать, почему ты сам себя пнул?
— Ну, нет, — растерялся Тим. — Ты же это сделал.
— Вот именно, — Лука кивнул. — Иногда, если кто-то бьёт по твоей ноге, это не внутренний конфликт. Это просто кто-то под столом не умеет сидеть спокойно.
Тим хмыкнул, но было видно, как медленно в нём оседает облегчение.
— Но ведь идея зеркала — красивая. Она учит ответственности. Осознанности…
— Конечно, — согласился Лука. — Но если каждое окно называть зеркалом, ты перестаёшь видеть других.
А если любой чужой поступок объявлять своим отражением — ты начинаешь игнорировать границы.
Иногда тебе просто больно — потому что кто-то наступил на тебя. Не метафорически, а прямо.
— Значит, я имею право быть задетым?
— Не просто право. Это часть твоей живости.
Осознанность — это не «всё во мне». Это умение различать: что моё, что чужое, а что общее пространство между нами.
Тим задумался.
— Получается, в зеркале я могу увидеть себя.
А в глазах другого — встретиться. С ним. По-настоящему.
— Да, — улыбнулся Лука. — И одно не заменяет другое.
Зеркала нужны, чтобы узнавать.
А глаза — чтобы быть увиденным.
Кофе давно остыл. За окнами шёл дождь, и капли рисовали на стекле узоры — не отражая ничего, а просто падая в своём собственном ритме.
Ваш Александр Смирнов