Месяц: Апрель 2025

Опубликовано

Про Тима, Луку и завал на работе

Тим сидел на холодной скамейке автобусной остановки, задумчиво глядя на мокрый асфальт. Вечерние фонари отражались в лужах, создавая иллюзию, будто под ногами разлилось второе небо.

— Привет, Тим, — поприветствовал его Лука, подходя неспешным шагом. — Что за уныние на лице? Автобус не по расписанию ходит или жизнь тоже график сорвала?

Тим вздохнул и потер виски:

— Да на работе завал… Не продохнуть. Не высыпаюсь, от этого хуже соображаю, делаю ошибки, потом их переделываю, и в итоге работы только больше. Чем быстрее бегу, тем сильнее вязну. Как будто в болото наступил.

Лука сел рядом, огляделся и усмехнулся:

— Может, тебе просто работу сменить?

— Да нет, не хочу. В начале всё было хорошо. Отработал пару часов — и свободен. А теперь завал…

— Ага. А в какой момент всё пошло не так?

— Ну… Было время, когда я чуть расслабился, не всё успел. Потом решил наверстать, но в спешке наделал ошибок, пришлось переделывать. А тут ещё новая работа прилетела сверху. И вот так теперь и живу — работаю, ошибаюсь, переделываю, снова работаю…

Лука кивнул, задумчиво почесал бороду.

— А раньше, когда заканчивал, что делал?

— Да просто отдыхал. Гулял, книги читал. А что?

— Может, я знаю, где ты подскользнулся…

— Интересно, расскажи.

— Ты не вкладывался в свой рост. Вот смотри, если приглядеться к тем, кто хорошо справляется со своей работой, они не только выполняют задачи, но и организовывают процесс. Собирают данные, систематизируют, автоматизируют, анализируют. Это как на кухне: можно каждый раз искать нож вслепую в ящике, а можно повесить его на удобный крючок и не терять время.

Тим задумался, потом усмехнулся:

— Был у меня знакомый, который всё время порядком занимался. Всё у него по папочкам, по файликам, по цветам разложено. И… уволили его. Работать он просто не успевал.

— Ну, крайности никогда не полезны, — рассмеялся Лука. — Тут важно не в архив превращать работу, а находить золотую середину. Сделал задачу — подумай, что можно изменить, чтобы в следующий раз справиться быстрее. Если делать это регулярно, работа будет становиться легче, а времени — больше. И возможностей — тоже.

Тим нахмурился, потом вдруг просветлел:

— А ведь правда… У меня же постоянно одно и то же — по всему интернету нужные данные ищу. А ведь можно в одну таблицу всё загнать! Тогда не придётся каждый раз заново копаться.

— Вот-вот, — Лука хлопнул его по плечу. — По-другому посмотрел — и уже стало легче.

Тим улыбнулся и бодро поднялся со скамейки:

— Завтра выходной, как следует отосплюсь, а потом и займусь этим делом. Чувствую, что уже и дышать легче стало.

Лука улыбнулся:

— Одна голова хорошо, а две — уже стратегическая конференция. Давай, расскажешь потом, что у тебя получилось.

— Обязательно! — Тим оглянулся на приближающийся автобус и махнул рукой. — Спасибо, Лука! Удачи!

— И тебе! — Лука подмигнул и, подняв воротник от вечернего ветра, скрылся в толпе.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и чистый язык

Тим и Лука сидели на открытой палубе прогулочного теплохода, лениво покачивающегося на волнах. Закатное солнце окрашивало реку в медные оттенки, чайки неспешно кружили над водой, ожидая лёгкого ужина от пассажиров.

— Лука, а ты же используешь в работе Чистый Язык? — спросил Тим, потягивая лимонад через трубочку.

— Использую, — Лука прищурился, глядя на золотую дорожку солнца на воде. — А почему ты спрашиваешь?

— Да вот недавно наткнулся на обсуждение в одной группе, решил почитать. Погуглил, что-то понял… но полной ясности нет. Что это вообще такое? И зачем?

Лука усмехнулся и задумчиво провёл ладонью по лакированному поручню.

— Как бы это попроще… Знаешь такой старый провокационный вопрос: «Вы уже перестали избивать свою жену?»

Тим поперхнулся лимонадом:

— Ну да, это из той серии, где как ни ответь, всё равно выглядишь идиотом.

— Именно. И знаешь почему?

— Потому что в вопрос уже встроено утверждение, которое не обсуждается.

— Вот именно! — Лука одобрительно кивнул. — Это пример неЧистого Языка. В Чистом Языке в вопросе нет ничего, кроме того, что уже сказал сам человек. Будем его для ясности называть клиентом.

Тим задумчиво смотрел на воду.

— Пока не очень понятно…

— Не торопись. Представь, что клиент говорит: «Я сегодня не выспался и у меня завал на работе».

— Представил.

— Самый Чистый вопрос в ответ на это — «Есть ли что-то ещё об этом?» Обрати внимание, я ничего от себя не добавил, просто указал на то, о чём только что сказал клиент.

— Но в этом же два разных утверждения! — возразил Тим. — О чём именно ему отвечать? О сне или о работе?

— Верно подмечено, — Лука облокотился на поручень. — Тут клиенту придётся сделать выбор, то есть включить голову, а это может его отвлечь от чувств. Иногда лучше помочь ему сфокусироваться. Например, если мне кажется, что главная проблема в завале на работе, я повторю его слова и задам уточняющий вопрос: «И когда у тебя завал на работе, есть что-то ещё об этом завале?»

Тим усмехнулся:

— Это же как воронка внимания! Заводишь человека глубже в его мысли.

— Абсолютно! — Лука щёлкнул пальцами. — Я ничего не добавляю от себя, только помогаю клиенту копать дальше. Главное — повторять дословно. Если он сказал «завал», а я перефразирую это как «проблемы», он начнёт анализировать, что я имею в виду, а не погружаться в свои ощущения.

— Ого… это тонкая работа! — уважительно покачал головой Тим.

— Очень тонкая, — согласился Лука. — Одно неосторожное слово — и человек уже не в своих переживаниях, а в анализе твоих слов.

Тим откинулся на спинку кресла.

— В работе с клиентами понятно, а в обычной жизни это зачем?

Лука усмехнулся:

— Знаешь, почему с некоторыми людьми легко разговаривать, а с другими — будто в болоте вязнешь?

— Потому что некоторые не слушают, а только своё мнение навязывают?

— Вот именно! — Лука постучал по поручню. — Чистый Язык помогает общаться так, чтобы людям с тобой было легко и приятно. Он делает разговор ясным и глубоким, без ненужных помех.

— Это полезный навык… А где ты его изучал?

— В Академии Олега Матвеева. Там целый модуль этому посвящён. Теория, демонстрации, упражнения, учебные сессии с супервизией… Ну и, конечно, практика, практика, практика.

Тим кивнул, задумчиво наблюдая, как теплоход разрезает водную гладь, оставляя за собой ровные расходящиеся круги.

— Может, мне тоже стоит попробовать…

— Вполне возможно, — Лука улыбнулся. — Хочешь изменить что-то в жизни — начни с языка, которым ты её описываешь.

Тим усмехнулся:

— Как глубоко… и красиво. Слушай, давай ещё по лимонаду? Пока мы тут философствуем, жара не становится меньше.

— Отличная идея! — рассмеялся Лука. — Вот прямо сейчас и проверим, как Чистый Язык работает в жизни. Подходим к бармену и говорим: «Мы хотим ещё по лимонаду. И когда мы хотим ещё по лимонаду, что бармен думает об этом?»

Тим покачал головой:

— Лука, похоже, тебя точно нельзя оставлять одного с метафорами!

Теплоход лениво скользил по реке, а на палубе, в окружении тёплого света заката и свежего речного ветра, двое друзей смеялись, наслаждаясь плавным течением разговора и жизни.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и прокрастинацию

Лука и Тим шли по узкой торговой улочке, утопающей в золотистом свете фонарей. Воздух был пропитан ароматами свежего хлеба, жареных каштанов и лёгкими нотками ванили из ближайшей кондитерской. Лука задумчиво жевал кусочек хрустящего печенья, а Тим поглядывал по сторонам, лениво наблюдая за прохожими.

— Ну что, Тим, как там твои великие свершения? — Лука хитро прищурился, оборачиваясь к спутнику.

— Да знаешь… — Тим поморщился. — Хочу сделать одну важную штуку, но никак не могу себя заставить. Смотришь на неё, вроде всё понятно, бери и делай, а внутри будто стоп-кран дёргают. Вроде и хочу, и надо, а не делается.

Лука хмыкнул, покрутил в руках остаток печенья, словно оценивая его форму, и сказал:

— Представь, что тебе подарили шикарный велосипед. Тот самый, о котором мечтал в детстве. Ветер в лицо, дорога, свобода! Ты уже видишь себя в дальнем походе, у костра с котелком, под песни старенькой гитары. — Он мечтательно улыбнулся. — Представил?

— Ну да, теперь уже не просто представил, а захотелось.

— Вот-вот! Но есть одно «но». Ты садишься, пробуешь ехать — и падаешь. Причём больно. Коленка в крови, локоть сбит, да ещё и на глазах у всех! — Лука картинно развёл руками. — Как теперь сесть на этот злосчастный велосипед снова?

Тим задумался, глядя на витрину с антикварными часами.

— Ну… Надо бы перебороть страх, наверное.

— Ага, а мозг такой: «Давай, давай, перебарывай», а тело в ответ: «Лучше я куплю пирожное и полежу на диване».

Тим усмехнулся.

— Ну да, знакомо.

— Вот и получается, что привычка избегать боли сильнее желания получить радость. Ты вроде хочешь кататься, но не учишься. Потому что память о падении засела так глубоко, что даже пытаться страшно. Прокрастинация? Нет, защита!

Они остановились у маленького магазинчика, в котором на полках теснились тетради с кожаными обложками. Лука снял одну и передал Тиму.

— Вот, держи. Теперь представь, что твоя жизнь — это книга. Страницы чистые, но у некоторых есть пятна. Кляксы от прошлого опыта, болезненные. Ты же не выбрасываешь книгу из-за пары испорченных страниц, верно?

Тим провёл пальцами по гладкой поверхности.

— Нет. Наверное, я просто боюсь снова написать что-то, что мне не понравится…

Лука кивнул.

— А теперь представь, что твой мозг — это телега. Ты едешь по дороге, и колёса со временем прокатывают колею. Чем чаще едешь одной и той же дорогой, тем глубже она становится. Если раньше ты падал с велосипеда и больно ударялся, то телега с тех пор едет только по этому маршруту: «Не лезь — больно будет». Но вот ведь загвоздка… — Лука сделал театральную паузу. — Ты можешь проложить новую колею! Правда, сперва придётся приложить усилия и ехать не по наезженной дороге, а по труднопроходимой траве, через ухабы. Это непросто, но если делать это раз за разом, в итоге появится новый, безопасный путь.

Тим задумчиво постучал по книге.

— Получается, каждый раз, когда я откладываю что-то важное, я просто снова заезжаю в старую колею?

— Именно! А чтобы её изменить, нужно осознать, где именно твою телегу затягивает на привычный маршрут, и потихоньку перенаправлять. Иногда помогает осознать, где ты впервые провалился, и понять, что ты больше не тот человек, что был тогда.

— Сложно…

— Зато работает. — Лука подмигнул. — Так что скажешь? Попробуешь сегодня свернуть с привычного пути?

Тим взглянул на витрину, где отражалось его задумчивое лицо, а потом на магазинчик с тетрадями.

— Думаю, да. Начну хотя бы с малого. Куплю вот эту. Может, напишу в ней, что именно мне мешает.

Лука хлопнул его по плечу.

— Вот это уже верное направление! Шаг за шагом, и твоя телега поедет туда, куда нужно.

Они пошли дальше по улочке, и вечерний город приветствовал их мягким светом фонарей, будто одобряя этот маленький, но важный шаг.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и отделение от родителей

Лука задумчиво покачивал ногой, сидя на детской качеле, пока Тим, прислонившись к ограде площадки, обводил взглядом пустые горки и карусели.

— Забавно, — начал Тим, — раньше мы с тобой в парке гуляли, на озере плавали, а теперь вот — детская площадка. Символично, знаешь ли.

— Время от времени полезно возвращаться туда, откуда пришёл, — улыбнулся Лука. — Взгляд со стороны помогает понять, что изменилось.

— Ну, если честно, я тут не просто так. Наткнулся на одну твою статью… про взрослых детей, которые не могут отделиться от родителей. Она задела меня.

— Ага, и ты решил обсудить её на детской площадке? — Лука качнулся вперёд и с улыбкой посмотрел на Тима.

— Ну, иронично же, да? — хмыкнул Тим. — В общем, ты писал, что некоторые взрослые неосознанно продолжают жить в детской роли, надеясь, что кто-то всегда о них позаботится. Они назначают партнёра или друзей своими новыми «родителями» и ждут от них безусловной заботы. Но ведь так не должно быть, да?

— Конечно, не должно, но оно так и есть. Если в детстве привычка была жить под крылом у мамы, она никуда сама не исчезнет. Привычки вообще штука хитрая. Они прокладывают в нашем сознании колею, как колёса телеги на старой дороге. Чем дольше телега ездит по одной и той же дорожке, тем глубже эта колея. Потом уже и свернуть сложно — стоит отпустить вожжи, и она сама поедет по накатанному.

— Получается, чем дольше человек живёт с мамой, чем дольше он полагается на неё, тем глубже эта колея?

— Именно. А теперь представь: однажды этот человек решает, что пора бы начать жить по-другому. Он берет вожжи покрепче и сворачивает с привычного пути. Но дорога ровная только в его фантазиях. На деле — ухабы, рытвины, колёса скрипят, телега то и дело норовит вернуться в старую колею. И если человек не настойчив, если ему страшно или трудно, он в какой-то момент отпускает вожжи — и телега тут же возвращается туда, где ездила годами.

— Чёрт, как жизненно. — Тим задумчиво закрутил пуговицу на рукаве. — То есть, мало просто осознать, что ты застрял в этих детско-родительских отношениях. Надо упорно, день за днём, учиться прокладывать новую колею?

— Верно. Сначала будет трудно. Новый путь всегда сложнее старого. Но если продолжать ехать по новой дороге, со временем она станет ровной, а старая заросшей. И тогда тебя уже не будет тянуть обратно.

— А что делать маме? У неё же тоже привычка — контролировать, беспокоиться…

— Та же история. Она всю жизнь была уверена, что без её участия сын пропадёт. Это тоже колея, глубокая, проверенная годами. Чтобы выйти из неё, ей тоже нужно заново учиться быть свободной.

— То есть, обоим — и сыну, и матери — нужно одновременно строить новые дороги? — Тим присвистнул. — А если один строит, а другой нет?

— Тогда старый путь будет тянуть обратно ещё сильнее. Но даже если второй человек не хочет менять дорогу, можно сделать свою настолько чёткой и твёрдой, что по ней станет легче и безопаснее ездить, чем возвращаться назад.

Тим молчал, обдумывая. Где-то неподалёку смеялись дети, один мальчишка громко звал маму, требуя помочь слезть с горки. Лука улыбнулся.

— Неважно, сколько тебе лет, Тим. Важно, кто держит вожжи твоей телеги. Ты сам или кто-то другой?

Тим вздохнул, глядя в сторону карусели.

— Спасибо, Лука. Пожалуй, пора мне свою телегу с ремонта забирать.

Лука усмехнулся:

— Главное, не забывай смазывать колёса.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и слона

Тим и Лука медленно прогуливались по зоопарку, наслаждаясь тёплым весенним днём. В воздухе пахло свежестью, а вокруг раздавались звуки птиц, детских голосов и редких рыков дремлющих хищников. Лука остановился у вольера с огромным индийским слоном, который лениво раскачивался из стороны в сторону.

— Какой мощный, — восхищённо протянул Тим. — Представь, сколько в нём силы! Если захочет, он может сломать этот забор одним движением.

Лука усмехнулся и показал на цепь, прикреплённую к ноге слона. На первый взгляд, она казалась массивной, но на самом деле была довольно тонкой для такого гиганта.

— Видишь? Он привязан этой цепью к небольшому колышку. Почему он просто не выдернет его и не уйдёт?

Тим прищурился.

— Может, он слишком ленив?

— Нет, дело не в этом, — Лука покачал головой. — Когда этот слон был маленьким, его привязали к такому же колышку. Тогда он действительно не мог вырваться, как ни старался. Он дёргался, тянул, пробовал снова и снова, но ничего не получалось. В какой-то момент он просто сдался. И вот теперь, когда он вырос, он даже не пытается. В его сознании закрепилось убеждение: «Я не могу».

Тим кивнул, задумавшись.

— Значит, он сильный, но сам этого не осознаёт…

— Именно. И знаешь, в каком-то смысле мы ничем не лучше этого слона. — Лука повернулся к нему. — Бывает, что мы реагируем на ситуации по старым, заученным шаблонам, даже не задумываясь, правильно это или нет. Как будто нас держат невидимые цепи.

Тим нахмурился.

— Да, это похоже на то, когда я срываюсь на кого-то, а потом думаю: «Ну почему я так сделал? Я же знаю, как нужно было реагировать». В тот момент я просто не успеваю поймать себя за руку…

Лука усмехнулся:

— Точно! Древний мозг включает «боевую тревогу», и мы реагируем так, как привыкли. Он даже не даёт голове времени подумать. «Думать» — это медленно, а ему нужно действовать быстро.

— И что же делать? — Тим скрестил руки на груди. — Как разорвать эту цепь?

Лука посмотрел на слона, потом снова на Тима.

— Нужно осознавать момент выбора. Если ты успеваешь поймать себя перед тем, как реакция включится автоматически, у тебя появляется шанс. Это как если бы этот слон однажды попробовал сделать шаг вперёд…

Тим задумался.

— А если не успеешь?

— Тогда остаётся тренировать навык «отложенного реагирования». Учиться останавливаться хотя бы на секунду, прежде чем реагировать. Делать вдох-выдох, включать наблюдателя. И чем чаще ты будешь это делать, тем больше у тебя будет шансов однажды осознать, что никакого колышка нет. — Лука ухмыльнулся. — Только старая привычка думать, что он есть.

Тим рассмеялся и ещё раз взглянул на слона.

— Надо же. Столько силы, а сидит в плену своих иллюзий.

— Не он один, Тим. Не он один…

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и стадии эмоциональной зрелости

Лодка медленно покачивалась на зеркальной глади озера. По воде скользили золотые блики заходящего солнца, растекаясь жидким светом. Лука неторопливо грёб веслом, а Тим, закинув руки за голову, лежал на корме и смотрел в небо, где лениво плыли облака, похожие на клочки вспененного молока.

— Ты ведь только что вернулся с ретрита? — спросил Тим, не отрывая взгляда от облаков. — Верно, — кивнул Лука, — Прекрасное место, полное тишины и осознания. Как будто мозг наконец-то выключил фоновый шум и заработал иначе… — Ну-ка, расскажи. Что-то новое для себя открыл?

Лука на мгновение задумался, прежде чем ответить.

— Да, многое… Например, классификацию эмоциональной зрелости от Маршалла Розенберга. Очень интересная штука. Слыхал о таком? — Кажется, читал его «Язык жизни». Что за классификация?

Лука задумчиво провёл ладонью по поверхности воды, как будто проверяя её плотность.

— Представь себе путешествие по реке. В начале пути человек подобен младенцу — он ещё не осознаёт течения, не замечает берегов, просто плывёт, не понимая, куда и зачем. Это нулевая стадия — неосознанность.

Тим кивнул, заинтересованно перевернувшись на бок.

— Потом он замечает чужие лодки, другие течения. Но сам собой ещё не управляет, плывёт, как скажут другие. Это первая стадия — эмоциональное рабство, или, как говорит Розенберг, иноопределённость. — То есть живёт по чужим правилам? — уточнил Тим. — Да, больше того, он считает, что так и должно быть. Скажешь такому человеку: «Мы плывём к большому камню», — и он даже не подумает спросить, почему. Он просто примет это как данность. — А дальше?

Лука улыбнулся и снова погрузил весло в воду.

— А дальше он вдруг понимает, что не хочет туда, куда его ведут. Он вырывает вёсла, кричит: «Нет, теперь я сам!» — и разворачивает лодку наперекор течению. Это стадия несносности, или эгоцентризма. Он ещё не совсем управляет лодкой, но уже отчаянно сопротивляется внешним влияниям. — Бунтарство, значит? — Именно. Против всего и сразу. Такой человек будет упираться, даже если его ведут к берегу, на котором он сам хочет оказаться. — Ха, знакомо… — усмехнулся Тим, вспоминая подростковые годы.

Лука продолжил:

— Но потом… Потом он осознаёт, что река всё равно несёт его. Что лучше не бороться с течением, а научиться им управлять. Понимает, что его маршрут — это не только он сам, но и другие люди, их лодки, их движения. Он учится учитывать и свои эмоции, и чужие. Это последняя стадия — эмоциональная свобода. Всеопределённость. — Всеопределённость… Звучит сильно. И что это даёт? — Это даёт возможность плыть осознанно. Учитывать и свою реку, и чужую, не теряя своей цели.

Тим откинулся обратно и некоторое время молчал. Вдалеке над водой пронёсся серебристый мотылёк, дрожащий на лёгком ветерке.

— Знаешь, что мне это напоминает? — наконец произнёс он. — В самолётах говорят: «Сначала наденьте кислородную маску на себя, а потом на ребёнка». — Да, отличная метафора. Человек на третьей стадии эмоционального развития — как тот, кто знает: если он не позаботится о себе, он не сможет помочь другим. Это не эгоизм в плохом смысле, а зрелый эгоизм, мудрый. — Хм… Спасу себя, а потом спасу соседа. А он, может, однажды спасёт меня. — Именно! — улыбнулся Лука. — Одиночная лодка уязвима. Но флотилия — сила.

Тим закрыл глаза, вдыхая свежий запах воды и молодой листвы на берегу.

— Знаешь… Хорошо плыть с тем, кто понимает течение. — Да, — тихо ответил Лука. — Главное — не забывать, что грести всё равно придётся самому.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и колею негатива

Весна в парке была в самом разгаре. Лёгкий ветерок шевелил свежую листву, солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, а воздух был наполнен ароматом цветущих кустов. Тим и Лука неспешно шагали по извилистой дорожке, покрытой опавшими лепестками.

— Красота-то какая! — Тим глубоко вдохнул воздух. — Прямо как в жизни: всё цветёт, растёт, обновляется. Хотелось бы, чтобы у людей так же было — только радость, только свет.

Лука усмехнулся: — Интересная мысль. Только вот без зимы весну не оценишь. Так же и в жизни — без грусти радость становится чем-то обыденным. Ты же не хочешь, чтобы счастье превратилось в скучную рутину?

Тим задумался. — Ну… если так посмотреть… Но зачем вообще нужен негатив? Почему бы не жить, просто радуясь?

— Представь, что ты читаешь книгу, где нет ни трудностей, ни препятствий, — предложил Лука. — Герои счастливы с первой до последней страницы, ничего не меняется. Ты бы стал такую читать?

— Да уж… Скучно. — Тим усмехнулся. — Но почему тогда негатив иногда затягивает? Бывает, застрянешь в нём, и всё вокруг серым кажется.

Лука кивнул: — Это как разбитые часы: маятник застрял в одной точке. В норме он должен раскачиваться — сегодня трудности, завтра радость. А если постоянно в одной крайности — организм адаптируется, и человеку кажется, что так и должно быть.

— Типа привык быть несчастным? — уточнил Тим.

— Именно. Это как ходить по одной и той же дороге, пока она не превратится в колею. А если долго по ней идти, то даже не заметишь, что можно свернуть в другую сторону.

Тим задумчиво пнул камешек на дорожке. — Но ведь можно же выбраться? Как вернуться к равновесию?

Лука улыбнулся: — Для начала нужно заметить, что ты в этой самой колее. Понять, что тебе некомфортно. А потом — начать делать маленькие шаги в другую сторону. Искать новые маршруты, новые точки опоры. Иногда достаточно сменить окружение, а иногда нужно прямо взяться за себя и сказать: «Хватит». Как ты думаешь, что тебе помогает возвращаться в баланс?

Тим посмотрел на цветущие деревья, подумал и улыбнулся. — Такие разговоры, как этот. Ну и прогулки. Они всегда что-то в голове проясняют.

Лука кивнул. — Значит, идём в верном направлении. Главное — не забывать смотреть по сторонам и замечать цветение.

Тим глубоко вдохнул свежий воздух. — Договорились.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Дороги, которые мы выбираем

Осенний парк встречал их шорохом золотых листьев под ногами, прохладным воздухом и запахом влажной земли. Тим и Лука шагали медленно, наслаждаясь неспешным разговором.

— Лука, вот ты столько всего понимаешь про жизнь… Скажи, как узнать, что ты по-настоящему доволен своей жизнью?

Лука улыбнулся и задумчиво посмотрел в небо, где тонкие облака плавно растекались, будто нарисованные акварелью.

— Хороший вопрос… Это как идти по тропинке. Если ты все время смотришь под ноги и ворчишь на кочки, лужи и корни — значит, что-то не так. А если иногда поднимаешь голову, замечаешь, как солнце пробивается сквозь ветви, как птицы перекликаются, и тебе хорошо — значит, ты идёшь туда, куда надо.

— Хм… А если всё-таки не хорошо? Если кажется, что ты застрял? — Тим задумчиво пнул листик, который плавно спланировал обратно на дорожку.

— Тогда надо остановиться и спросить себя: а по какой дороге я вообще иду? Может, я свернул не туда? Или просто слишком спешил и не заметил, что дорога-то хорошая, просто я устал? — Лука указал на тропинку, уходящую в сторону, где среди деревьев виднелась уютная скамейка.

— Значит, надо останавливаться и проверять маршрут?

— Конечно. И ещё помнить, что идеальной дороги не бывает. Всегда будут кочки, грязь, камни… Но если дорога ведёт тебя туда, куда ты хочешь, всё это не проблема, а часть путешествия.

— Ну, допустим. А как понять, что дорога действительно моя, а не что-то, что мне навязали? — Тим нахмурился. — Знаешь, бывает так: вроде всё правильно делаешь, а радости нет…

Лука кивнул.

— А ты попробуй представить, что эта дорога — это песня. Если её поёшь, и она звучит в тебе легко, свободно, ты можешь менять ритм, напевать слова так, как тебе хочется, — значит, это твоя песня. А если ты всё время сбиваешься, напрягаешься, думаешь, что вот этот куплет вообще не про тебя, но продолжаешь петь, потому что «так надо»… Ну, сам понимаешь.

Тим засмеялся:

— Получается, если жизнь не та, значит, я просто не ту песню пою?

— Именно! — Лука усмехнулся. — Причём часто не свою, а ту, что кто-то когда-то написал для тебя.

Они подошли к скамейке, и Лука сел, хлопнув ладонью по свободному месту рядом:

— Знаешь, Тим, иногда мне кажется, что у людей есть два вида дорог. Первая — это дорога приключений, где есть неожиданности, риск, всплески эмоций. Вторая — дорога уюта, где всё предсказуемо, спокойно, тепло. И весь фокус в том, что одному больше подходит первая, другому — вторая. А третьему — нечто среднее. Вопрос в том, что выберешь ты.

Тим сел рядом и посмотрел на редеющие кроны деревьев.

— Наверное, главное — чтобы выбор был осознанным, а не «ну, куда вынесло»?

Лука кивнул.

— Именно. Если ты не выбираешь сам, жизнь выберет за тебя. И не факт, что тебе понравится её выбор.

Тим усмехнулся:

— Ну что, пойдём дальше? Или тут остаёмся?

Лука поднялся, хлопнул его по плечу и сказал:

— Главное, чтобы дорога была в радость. Тогда и шагать легче.

Они пошли дальше по парку, оставляя за собой цепочку следов на усыпанной листьями дорожке.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и волшебный пендель

Лука сидел в своём любимом кресле в библиотеке, окружённый полками, набитыми книгами, словно сокровищами. Перед ним, закинув ноги на соседний стул, сидел Тим и лениво вертел в руках закладку. В окне неспешно падал дождь, создавая уютный фон для беседы.

— Что-то ты сегодня задумчивый, Тим, — заметил Лука, оглаживая седую бороду.

— Да, думаю вот… — Тим вздохнул. — У меня какое-то странное состояние. Я вроде знаю, что делать, но… не делаю. Ощущение, что жду какого-то волшебного пенделя.

Лука усмехнулся и скрестил пальцы на колене.

— А ты уверен, что он должен быть волшебным? — Лука приподнял бровь. — Может, достаточно и обыкновенного?

— Ну, если бы обычный помогал, я бы уже давно бежал вперёд, как загнанный кролик. Но нет. — Тим развёл руками. — А ты, конечно, сейчас мне какую-то древнюю мудрость выдашь?

Лука усмехнулся и медленно поднялся. Он подошёл к одной из полок и вынул оттуда небольшой, потрёпанный блокнот. Вернувшись, он раскрыл его и протянул Тиму.

— Читай.

Тим, нахмурившись, пробежал глазами по странице. В ней говорилось: «Представь, что тебе осталось жить год. Что ты сделаешь?»

Тим нахмурился ещё сильнее:

— Это что, тест на экзистенциальный кризис?

— Это тест на жизнь, — спокойно ответил Лука. — Когда ты понимаешь, что у тебя осталось не так много времени, твои приоритеты становятся кристально ясными. Хочешь мотивацию? Представь, что у тебя осталось триста шестьдесят пять дней.

Тим задумался. В библиотеке повисла тишина, нарушаемая только шорохом дождя по стеклу.

— Если честно… Я не уверен, что мне хватит духу сделать это по-настоящему, — наконец сказал он.

Лука кивнул.

— Ну, для начала можно попробовать представить, что у тебя есть неделя. А потом… семь часов.

Тим тихо присвистнул:

— Семь часов… Вот это уже страшно.

— Страшно? — Лука улыбнулся. — А как насчёт семи минут? Представь, что это твои последние мгновения. Что бы ты сделал?

Тим поёжился. Он задумался над вопросом, а потом неожиданно улыбнулся:

— Честно? Я бы вот так и сидел. В этом кресле. В этом свете лампы. В компании тебя, старый друг.

Лука усмехнулся и снова сел в кресло.

— Видишь? Важные вещи становятся очевидными. Так что вот он, твой волшебный пендель. Только он не снаружи, а внутри тебя. Тебе просто нужно его разглядеть.

Тим тихо рассмеялся и наклонился вперёд:

— Знаешь… А ведь это работает.

— Разумеется, работает. Только не откладывай. Время штука упрямая — оно идёт вперёд, не оглядываясь.

Тим кивнул, взял ручку и открыл чистую страницу в своём блокноте. Лука молча наблюдал, как он начал писать. Где-то в библиотеке скрипнула полка, а дождь за окном стучал в ритме новой главы.

Ваш Александр Смирнов

Опубликовано

Про Тима, Луку и магию наблюдения

— Лука, ты не поверишь… Меня вчера так накрыло, что я, кажется, перестал существовать, — Тим рухнул на стул в кафе и уставился в чашку с чаем.

— Интересно… Как же ты тогда здесь сидишь и даже жалуешься?

— Ну, я имел в виду в переносном смысле! — Тим махнул рукой. — Это был такой эмоциональный шторм, что я вообще потерял себя.

— О, шторм — хорошее сравнение, — Лука задумчиво поднес слойку ко рту. — Ты был в шторме, а сейчас вроде как выбрался… Но рассказываешь об этом, как будто волны тебя еще треплют.

— Так и есть! Меня вчера жутко разозлили. Я даже не понял, как это случилось! Все было нормально, а потом — бац! — и меня просто разнесло.

Лука спокойно разломил слойку и протянул половину Тиму.

— Ешь. На голодный желудок разбираться в шторме — гиблое дело.

Тим с благодарностью взял слойку и надкусил.

— Давай попробуем кое-что, — Лука откинулся на спинку кресла. — Представь, что ты капитан корабля. Как выглядел твой шторм?

— Ну, это… Волны высокие, ветер завывает, а я стою на палубе, и все вокруг рушится.

— А где ты сам?

— В смысле? Я же сказал, на палубе!

— Нет, ты сейчас рассказываешь, а значит, как минимум одной ногой ты уже снаружи шторма.

Тим замер с куском слойки во рту.

— Хм…

— Вот, видишь? — Лука улыбнулся. — Стоит тебе начать описывать, и ты уже не внутри эмоций, а снаружи, наблюдаешь за ними. Так мы и разбираемся, что произошло.

Тим нахмурился.

— Ну, допустим. Но почему это помогает?

Лука поставил локти на стол и подался вперед:

— Когда ты внутри шторма, ты просто держишься за штурвал и пытаешься не утонуть. Но когда ты можешь смотреть на шторм со стороны, ты уже видишь — откуда пошли волны, какой был ветер, и главное — куда тебя уносит.

Тим покачал головой.

— Слушай, ты всегда так говоришь, будто это просто!

Лука рассмеялся:

— Нет, это не просто. Но зато работает. Вот смотри, ты уже сейчас не в шторме, а за столом, жуешь слойку и рассуждаешь. Значит, процесс пошел.

Тим задумался.

— Выходит, если я буду описывать, что со мной происходит, то…

— …Ты сможешь увидеть причины и выбрать другое решение. И тогда в следующий раз этот шторм, возможно, вообще не случится.

Тим глубоко вздохнул.

— Ты знаешь, Лука, а ведь ты классный навигатор.

— Спасибо. А теперь доедай слойку. Без топлива далеко не уйдешь.

Тим рассмеялся и откусил еще кусочек.

— Значит, в следующий раз, если меня накроет, я просто начну описывать шторм?

— Именно. И если вдруг поймешь, что самому выбраться сложно — всегда можно позвать лоцмана.

Тим кивнул.

— Ладно, договорились. Но только без ржавых гвоздей!

Они оба рассмеялись, и в этот момент шторм окончательно остался позади.

Ваш Александр Смирнов